"Сижу на ЕГЭ. Помогите!"

В понедельник, 6 июня, в стране прошел обязательный для всех Единый госэкзамен по математике. Без него, как и без ЕГЭ по русскому языку, нельзя получить аттестата зрелости. "Горячая линия", организованная Общественной палатой РФ, снова продемонстрировала: никакие запреты и нормативные акты не способны сделать ЕГЭ честным и прозрачным. ответы скачиваются из Интернета, учителя охотно помогают детям. Школьникам, заранее оплатившим услугу, нужный вариант пересылают на мобильный — тот самый аппарат, который ни под каким предлогом нельзя «иметь при себе» во время тестирования.

Подробнее об этом написал Росбалт.

Заявки на участие в ЕГЭ в этом году подали около 827 тыс. человек. В день, когда подрастающая страна решала задачи по математике, администрация группы «Самоподготовка к ЕГЭ и ГИА — Абитуриент.Про — Решения, тесты, кимы, результаты, ответы. Абитуриенты 2011» радостно зафиксировала рекордную посещаемость – 165 тыс. за сутки. Итого: 20% от общего потока сдающих. «Ура!» — написала администрация.



А еще Шатунов добавил: «Мы не можем закрыть Интернет. Если люди начинают свой жизненный путь с обмана — со шпаргалок и мобильных телефонов, если они считают это возможным, то это их дело. Если ты честно и правильно сдаешь – значит, это твоя гражданская позиция. Делай это для себя. Без оглядки на всех остальных. Просто для того, чтобы с самим собой быть честным».

Увы, позиции современной молодежи отличаются от декламируемой сверху. Сообщение на форуме официального сайта ЕГЭ о двух выпускниках из Амурской области, которых, пойманных со шпаргалками, комиссия отстранила от теста, набрало пять страниц сочувствующих комментариев. Как же, мол, так, ребята: все списывают, а вы сплоховали.

«У нас, — хвастается форумчанка «seattle», — парень с девушкой сидели, так увлечены друг другом были. И шпаргалку поюзала, и с подругами записками поперекидывалась, даже пошептаться успела».

«Как без шпор и инета можно хорошо написать ЕГЭ?!!!!» — искренне недоумевает, страшно сказать, «1medik».

Пользователь «LPrince» категоричен: «Вот показуха! У нас весь класс сидел с мобильниками, шпорами и списывал, да ладно списывал, еще и шептались в наглую и ни одного замечания! А тут новость раструбили на всю страну».

«Pavel14» в свою очередь отмечает добрый нрав наблюдателей, строгостью которых детей пугали накануне экзаменов: «У нас в аудитории мальчику плохо, его водили в медкабинет… Так вот, пока его не было, тетки, которые с нами сидели, решили сложить его работу и нашли у него там кучу шпор. Я думал, все, пипец ему, а они просто такие: «Ая-яй», — головами потрясли и положили ему его шпоры обратно под экзаменационные листы».

Отсюда и отношение представителей высшей школы к институту общественных наблюдателей. «Мы не знаем его, — констатировал замдиректора центра довузовского образования Российского государственного гуманитарного университета Олег Антропов в ходе «круглого стола» в московском пресс-центре «Росбалта». – Мы не видим результатов его деятельности».

С коллегой согласна доцент кафедры проектирующей психологии факультета социальной психологии и педагогики Института психологии им. Л.С. Выготского Жанна Шопина: «Система-то создана. Но беда в том, что она по-прежнему не работает. Беда в том, что в нашей стране до сих пор никто не верит в справедливость и в то, что чего-то здесь можно добиться своими силами».

Шопина уверена, что виноваты во всем взрослые: если уж и контролировать кого-то, то не детей, кои и без особого института надзора недалеки от нервного срыва, а родителей, учителей, организаторов ЕГЭ: «Взрослые покупают, взрослые продают, взрослые между собой договариваются, кто сколько кому и в каком эквиваленте дает, а страдают дети». «Система надзора, — стоит на своем психолог, — должна следить за действиями тех, кто действительно представляет опасность».

«Если уж вводить надзирательные службы (а ничего лучше этого в России делать не научились), то не на самом экзамене, когда ничего уже изменить нельзя, а гораздо раньше – во время подготовки к ЕГЭ в школах. Пусть наблюдатели смотрят за тем, как детей учат, не натаскивают ли их, не запугивают ли, не нагнетают ли ситуацию, — предлагает Шопина. — Пусть фиксируют, какие при этом возникают проблемы, сообщают о них и решают. А то какой же смысл наблюдать за тем, что уже случилось?»

И какой смысл наказывать виновных постфактум — «рано или поздно»? Как повлияют высокобалльные работы 20% абитуриентов, за чью честность нельзя поручиться, на планку порогового минимума? На оценки работяг, которые к экзаменам готовились? И в конечном итоге — на их шансы занять место на студенческой скамье?

По опыту сотрудника РГГУ Олега Антропова, «уровень абитуриентов, поступающих по баллам ЕГЭ, не повышается. Наоборот». Так что, разводит руками эксперт, последний источник талантов, на которые может рассчитывать вуз, тем более вуз гуманитарного профиля, — ежегодные олимпиады. «В качестве одного из инструментов тесты возможны, — говорит Антропов. – В качестве единственной системы – нет». Но, сожалеет, с ЕГЭ все же придется смириться: «альтернатив поспешному перениманию западного опыта у нас никто не формулирует, хотя всех они ужасно тревожат».

И это не ирония. Результаты всероссийской проверки знаний зависят, кажется, от чего угодно, только не от самих знаний. От технической подкованности учеников, которые покупают и списывают ответы в режиме онлайн. От материального достатка школ, которые могут или не могут установить «глушилки» для сотовых этих учеников. От оперативности нарушителей. От совестливости общественных наблюдателей. От их внимательности или невнимательности, взглядов, настроения.

В Рособрнадзоре мыслят практично: «невозможно к каждому выпускнику приставить по охраннику». «Есть четко прописанные процедуры и правила. И их нужно соблюдать. Всем: и детям, и организаторам ЕГЭ, и тем, кто так или иначе задействован в процедуре проведения экзамена», — настаивает помощник руководителя ведомства Сергей Шатунов.

«С другой стороны, — замечает он, — мы не наивные дети и понимаем, что если люди не будут соблюдать существующие нормы, то, что ты ни делай, все равно этого не будет». По мнению Шатунова, «вопрос — в каждом конкретном случае. Где-то к процедуре проведения ЕГЭ относятся ответственно, где-то в силу каких-то обстоятельств правила нарушают».



Что же до устной самодеятельности некоторых педагогов и небрежности наблюдателей, то, во-первых, Сергей Шатунов «абсолютно убежден в том, что это не повсеместная практика. Интернет – история виртуальная. Он и настоящая жизнь – две большие разницы». А во-вторых, «работа ведется». «Мы каждый год вводим новые правила, которые модернизируют, дорабатывают и улучшают механизм проведения экзамена, — рассказывает помощник главы Рособрнадзора. — Замечательно уже то, что люди хотя бы стали об этом говорить. Неужели когда не было ЕГЭ, у нас никто из учителей не помогал ученикам, а дети не списывали? Кто-то об этом заявлял? Никто. Сейчас это становится дискуссионной площадкой. И все благодаря ЕГЭ».

Отметим только, что в российской действительности новые правила часто означают одно — необходимость проработки новых путей обхода. Решения принимаются сверху – тут уж кричи — не кричи. Так что, как советует посетитель официального ЕГЭ-портала «баблтрабл», проще включиться в игру.

«В первую очередь ЕГЭ — это не знания, а баллы, — пишет он. — Эти баллы можно сравнить с «очками» из видеоигры. Чтобы заработать много баллов, надо быть изобретательным, гибким, везучим, надо уметь списывать и договариваться. Списали сочинение с телефона? Сбросили по смс задания преподавателю и получили решение? Собрали базу ответов по ЕГЭ, пришедших из Владивостока? Партия удалась! У вас будет больше очков, чем у остальных! Зачем вообще что-то учить, если хорошо подготовившись, можно легко сдать ЕГЭ на 70-80 баллов? То же самое с подачей апелляций – бонус-раунд, в котором при помощи отлично подвешенного языка и заготовленных аргументов можно прибавить к общему счету 5-10 баллов. По-моему, такое просто нельзя упускать?»

По мнению доцента Института психологии им. Л.С. Выготского, тоже. «Наши дети – самые лучшие в мире. Они самые находчивые, креативные и пока еще не зашоренные рамками законов, — улыбаясь, одобряет выступление «баблтрабла» Ж. Шопина. — Я не знаю, как этому относятся другие преподаватели или служба надзора, но, мне кажется, пускай ищут. Кто сказал, что тот, кто знает и помнит все, образован или научен лучше? Да такого не бывает. Записной троечник зачастую оказывается гораздо интереснее классического отличника».

Однако, добавляет она уже без улыбки, «каждый из нас понимает, что, наверное, прежде чем вводить ЕГЭ, надо было разобраться с проблемой неисполнения законов. Я понимаю, что это шапкозакидательство, но тем не менее это так».

В отличие от Антропова Шопина искренне верит, что растянувшийся на годы эксперимент все еще возможно обратить. 60% посетителей ЕГЭ портала, согласно результатам опроса, хотят вернуться к прежней системе оценки знаний. Только кто же их послушает? Если даже попытка уточнить общественное мнение реализуется в лучших традициях искусства пропаганды: «Надо ли отменить ЕГЭ и вернуться к прежней системе выпускных и вступительных экзаменов, когда все зависит от (произвола) учителя и преподавателя вуза?»

Обсуждение на форуме ЕГЭ портала →