1 августа 2019
В закладки
Обсудить
Жалоба
16+
Вариант 33
Есть ложное представление, будто город убивает чувство природы.
Я думаю, напротив: город воспитывает естественное чувство, и если мы называем землю матерью, то город — учитель и воспитатель этого чувства к матери земле.
Я бы мог доказать это исторически, проследив, например, в живописи, как возникал интерес к пейзажу с развитием жизни больших городов, но как-то проще выходит, если говорить о собственном опыте.
Сочинение
«Я не дерево, рождённое, чтобы всегда стоять на одном месте и не знать, что находится за ближайшей горой», - говорил Джек Лондон. О непреодолимом желании узнавать мир пишет и Михаил Михайлович Пришвин, поставив проблему «свободного» путешествия.
Многим кажется, что для того, чтобы отправиться куда-то путешествовать, нужны особые средства, и рассказчику тоже сначала так казалось, пока он не «научился путешествовать без денег». Значит, ничто не может человеку помешать отправиться в дорогу и утолить жажду познания мира.
Много трудностей приходится пережить в дороге, когда идёшь пешком по миру, но это того стоит: «Конечно, без риска ничего не выходит, и моё путешествие без денег тоже рискованное предприятие, но зато когда одолеешь, то непременно сверх лишений остаётся, как у матери ребёнок, большая, прочная радость». Сравнение, использованное в этом предложении, позволяет понять состояние человека, когда преодоление трудностей вознаграждаются огромным счастьем – жизненным опытом.
Авторская позиция выражается в следующем: «свободным» можно назвать только такое путешествие, когда большое и великое не подчиняется малому личному, и заботиться надо только о том, чтобы изучать всё увиденное и услышанное в том месте, где находишься.
Согласиться с мнением Пришвина мне позволяет произведение «Дерсу Узала» В.Арсеньева, читая которое можно узнать многое о мире. В.Арсеньев пишет о Дальнем Востоке, экспедиции на Сихоте-Алинь были научными, но известность Арсеньеву принес рассказ о простом охотнике-гольде. В нём Владимир Клавдиевич увидел идеального человека, цель которого была проста и понятна – выжить. Дерсу Узала всем своим существом был растворён в природе: знал повадки животных, наблюдал за малейшими изменениями в воздухе, на небе, на земле, почитал каждое дерево и всякую живность за таких же людей, как он сам. По мере своих возможностей помогал каждому на своём пути. Гольд не знал ни одной буквы алфавита, но весь мир читал, как открытую книгу. Его жизнь состояла из «свободного» путешествия, в котором он изучал и открывал для себя законы жизни. Арсеньев увидел в этом человеке пример такого состояния, о котором Пушкин говорил так: «На свете счастья нет, но есть покой и воля».
Самого Арсеньева также можно назвать «свободным» путешественником. С детства он зачитывался записками Пржевальского, а в юнкерском училище познакомился с исследователем Средней Азии Грум-Гржимайло, он-то и привил молодому юнкеру любовь к географическим исследованиям. Путешествие по Дальнему Востоку было для Владимира Клавдиевича не только профессиональным долгом, но и средством утоления жажды познания мира.
Мы не деревья, чтобы стоять на одном месте, знания того, «что за той горой» обогащают наш разум, закаляют характер, знакомят с удивительными людьми. В путешествиях мы «свободны» от малого и личного, чтобы приобщиться к «большому и великому».
Я думаю, напротив: город воспитывает естественное чувство, и если мы называем землю матерью, то город — учитель и воспитатель этого чувства к матери земле.
Я бы мог доказать это исторически, проследив, например, в живописи, как возникал интерес к пейзажу с развитием жизни больших городов, но как-то проще выходит, если говорить о собственном опыте.
Сочинение
«Я не дерево, рождённое, чтобы всегда стоять на одном месте и не знать, что находится за ближайшей горой», - говорил Джек Лондон. О непреодолимом желании узнавать мир пишет и Михаил Михайлович Пришвин, поставив проблему «свободного» путешествия.
Многим кажется, что для того, чтобы отправиться куда-то путешествовать, нужны особые средства, и рассказчику тоже сначала так казалось, пока он не «научился путешествовать без денег». Значит, ничто не может человеку помешать отправиться в дорогу и утолить жажду познания мира.
Много трудностей приходится пережить в дороге, когда идёшь пешком по миру, но это того стоит: «Конечно, без риска ничего не выходит, и моё путешествие без денег тоже рискованное предприятие, но зато когда одолеешь, то непременно сверх лишений остаётся, как у матери ребёнок, большая, прочная радость». Сравнение, использованное в этом предложении, позволяет понять состояние человека, когда преодоление трудностей вознаграждаются огромным счастьем – жизненным опытом.
Авторская позиция выражается в следующем: «свободным» можно назвать только такое путешествие, когда большое и великое не подчиняется малому личному, и заботиться надо только о том, чтобы изучать всё увиденное и услышанное в том месте, где находишься.
Согласиться с мнением Пришвина мне позволяет произведение «Дерсу Узала» В.Арсеньева, читая которое можно узнать многое о мире. В.Арсеньев пишет о Дальнем Востоке, экспедиции на Сихоте-Алинь были научными, но известность Арсеньеву принес рассказ о простом охотнике-гольде. В нём Владимир Клавдиевич увидел идеального человека, цель которого была проста и понятна – выжить. Дерсу Узала всем своим существом был растворён в природе: знал повадки животных, наблюдал за малейшими изменениями в воздухе, на небе, на земле, почитал каждое дерево и всякую живность за таких же людей, как он сам. По мере своих возможностей помогал каждому на своём пути. Гольд не знал ни одной буквы алфавита, но весь мир читал, как открытую книгу. Его жизнь состояла из «свободного» путешествия, в котором он изучал и открывал для себя законы жизни. Арсеньев увидел в этом человеке пример такого состояния, о котором Пушкин говорил так: «На свете счастья нет, но есть покой и воля».
Самого Арсеньева также можно назвать «свободным» путешественником. С детства он зачитывался записками Пржевальского, а в юнкерском училище познакомился с исследователем Средней Азии Грум-Гржимайло, он-то и привил молодому юнкеру любовь к географическим исследованиям. Путешествие по Дальнему Востоку было для Владимира Клавдиевича не только профессиональным долгом, но и средством утоления жажды познания мира.
Мы не деревья, чтобы стоять на одном месте, знания того, «что за той горой» обогащают наш разум, закаляют характер, знакомят с удивительными людьми. В путешествиях мы «свободны» от малого и личного, чтобы приобщиться к «большому и великому».