1 августа 2019
В закладки
Обсудить
Жалоба
16+
Вариант 8
Одно желание было у лейтенанта Бориса Костяева: скорее уйти от этого хутора, от изуродованного поля подальше, увести с собой остатки взвода в тёплую, добрую хату и уснуть, уснуть, забыться.
Но не всё ещё перевидел он сегодня.
Из оврага выбрался солдат в маскхалате, измазанном глиной.
Сочинение
«Милость к падшим призывал», - писал великий Пушкин. Эта цитата очень хорошо отражает решение проблемы, поставленной в тексте Виктора Петровича Астафьева: как относиться к пленным? можно ли мстить тем, кто безоружен и беззащитен? Именно об этом задумываешься, читая фрагмент произведения писателя.
С пониманием Астафьев говорит о солдате, который ненавидит фашистов и стремится их уничтожить: «Маришку сожгли-и-и! Селян в церкви сожгли-и-и! Мамку! Я их тыщу…. Тыщу кончу! Гранату дайте!». Ужасают преступления, совершённые немцами во времена великой отечественной войны. Можно ли спокойно относиться к таким зверствам? Наверное, очень тяжело подавить в своей душе злобу, когда враг уничтожил всех близких.
Тяжело, но можно. Так поступает военный врач, который «перевязывал раненых, не спрашивая и не глядя – свой или чужой». Что тут скажешь? Разве только призвать «милость к падшим»! И Астафьев делает это, применяя лексический повтор: «лежали раненые вповалку – и наши, и чужие, стонали, вскрикивали», «раненые, хоть наши, хоть исчужа, понимали его», «кровь раненых людей, своих и чужих солдат». Так старательно и настойчиво писатель уверяет нас и, может быть, даже себя, что пленным мстить нельзя, поверженный враг – уже не враг, а тот, к кому нужно проявить милость.
Позиция автора совершенно ясна: мстить пленным нельзя. Он с огромной теплотой изображает, как наши обогревают, кормят, лечат тех, с кем ещё вчера сходились не на жизнь, а на смерть. Но это было вчера, а после боя – нельзя.
Невозможно не согласиться с мнением автора, ведь настоящая человечность проявляется в умении простить врага. Вспомним произведение Виталия Александровича Закруткина «Матерь человеческая». Главная героиня, Мария, потеряла всех: сына мужа, односельчан, девочку Саню. Когда она нашла в своём подвале раненого немца, у неё было только одно желание – убить. А потом подступила жалость к этому мальчишке, совсем беспомощному и слабому. Мария стала за ним ухаживать: кормить, поить, лечить, одевать, обувать. Вернер Брахт умер на руках русской женщины, был оплакан ею, похоронен в чужой земле чужой матерью. А может, не чужой?
Было бы не лишним упомянуть финал произведения Б. Васильева «В списках не значился». Вот Николай Плужников пленён немцами, он почти ослеп, поседел, двадцатилетний лейтенант выглядел немощным стариком. Но сила его духа настолько сильна, что немцы вскидывают оружие «на караул», а их генерал подносит руку к фуражке. Есть же место для «милости к падшим» даже в сердцах фашистов!
Проблема, поднятая Астафьевым, остаётся актуальной и в наши дни. Сколько войн и ненависти в современном мире! Террор и разгул насилия почти не оставляют надежд. Но хочется верить, что человеческое благородство и «милость к падшим» всё же победят, и когда-нибудь не останется на свете ни одного пленного.
Но не всё ещё перевидел он сегодня.
Из оврага выбрался солдат в маскхалате, измазанном глиной.
Сочинение
«Милость к падшим призывал», - писал великий Пушкин. Эта цитата очень хорошо отражает решение проблемы, поставленной в тексте Виктора Петровича Астафьева: как относиться к пленным? можно ли мстить тем, кто безоружен и беззащитен? Именно об этом задумываешься, читая фрагмент произведения писателя.
С пониманием Астафьев говорит о солдате, который ненавидит фашистов и стремится их уничтожить: «Маришку сожгли-и-и! Селян в церкви сожгли-и-и! Мамку! Я их тыщу…. Тыщу кончу! Гранату дайте!». Ужасают преступления, совершённые немцами во времена великой отечественной войны. Можно ли спокойно относиться к таким зверствам? Наверное, очень тяжело подавить в своей душе злобу, когда враг уничтожил всех близких.
Тяжело, но можно. Так поступает военный врач, который «перевязывал раненых, не спрашивая и не глядя – свой или чужой». Что тут скажешь? Разве только призвать «милость к падшим»! И Астафьев делает это, применяя лексический повтор: «лежали раненые вповалку – и наши, и чужие, стонали, вскрикивали», «раненые, хоть наши, хоть исчужа, понимали его», «кровь раненых людей, своих и чужих солдат». Так старательно и настойчиво писатель уверяет нас и, может быть, даже себя, что пленным мстить нельзя, поверженный враг – уже не враг, а тот, к кому нужно проявить милость.
Позиция автора совершенно ясна: мстить пленным нельзя. Он с огромной теплотой изображает, как наши обогревают, кормят, лечат тех, с кем ещё вчера сходились не на жизнь, а на смерть. Но это было вчера, а после боя – нельзя.
Невозможно не согласиться с мнением автора, ведь настоящая человечность проявляется в умении простить врага. Вспомним произведение Виталия Александровича Закруткина «Матерь человеческая». Главная героиня, Мария, потеряла всех: сына мужа, односельчан, девочку Саню. Когда она нашла в своём подвале раненого немца, у неё было только одно желание – убить. А потом подступила жалость к этому мальчишке, совсем беспомощному и слабому. Мария стала за ним ухаживать: кормить, поить, лечить, одевать, обувать. Вернер Брахт умер на руках русской женщины, был оплакан ею, похоронен в чужой земле чужой матерью. А может, не чужой?
Было бы не лишним упомянуть финал произведения Б. Васильева «В списках не значился». Вот Николай Плужников пленён немцами, он почти ослеп, поседел, двадцатилетний лейтенант выглядел немощным стариком. Но сила его духа настолько сильна, что немцы вскидывают оружие «на караул», а их генерал подносит руку к фуражке. Есть же место для «милости к падшим» даже в сердцах фашистов!
Проблема, поднятая Астафьевым, остаётся актуальной и в наши дни. Сколько войн и ненависти в современном мире! Террор и разгул насилия почти не оставляют надежд. Но хочется верить, что человеческое благородство и «милость к падшим» всё же победят, и когда-нибудь не останется на свете ни одного пленного.