ЕГЭ — меньшее зло

Чаще других против ЕГЭ выступали гуманитарии. ЕГЭ — не показатель знаний, учитывая то, как он сдаётся. Вы за или против этого экзамена?

Давайте возьмём ЕГЭ не в том виде, когда списывают, созваниваются, пользуются шпаргалками и так далее. За последние два года, когда экзамен стали проводить строже и поснимали некоторых министров республик Кавказа, Поволжья, а кое-кого и посадили, на местах стало понятно, что нужно пресечь самые грубые нарушения. Любая тестовая система не является показателем знаний. Для меня она просто меньшее зло.

Является ли оптимальным для проверки знаний устный экзамен, когда его принимает школьный учитель у своих вчерашних учеников? Или член приёмной комиссии вуза, который занимался репетиторством? В стране с высоким уровнем коррупции желательна независимая проверка знаний. При устном экзамене есть много возможностей «завалить» нелюбимого ученика или того, кто не давал взяток. У ЕГЭ есть свои преимущества и свои недостатки. Например, в случае точных наук недостатки невелики, сообщество математиков экзаменом в основном довольно. Проверка знаний по биологии или географии вполне сносная. По истории и обществознанию тесты мне не слишком нравятся.

Четыре года назад я был председателем московской комиссии по ЕГЭ (обществознание), насиделся на апелляциях и обнаружил, что человека, который пришёл с 70 баллами и которому для поступления в приличный вуз не хватает всего пары баллов, можно учить в приличном вузе. А того, у которого 50 баллов, ни в одном нормальном университете учить нет смысла, он едва заглядывал в учебник и просто не понимает вопросов. ЕГЭ чётко разделяет двоечника и троечника и четвёрочника от троечника. ЕГЭ плох для небольшой группы увлечённых отличников, но они могут участвовать в олимпиадах, да и 80 баллов получат без всяких репетиторов.


Как выживать гуманитарным вузам, когда страна взяла курс на индустриализацию? 25 мая на заседании правительства Дмитрий Медведев, узнав о том, что более 50% нынешних выпускников школ в этом году выбрали в качестве дополнительного экзамена обществознание, заявил, что стране нужны не только гуманитарии. «Эта часть пропорции не сильно радует», сказал он. Как вы считаете, почему такой высокий процент выпускников выбирает обществознание в качестве ЕГЭ по выбору, с чем это связано?

Премьер-министр, юрист по образованию, высказался по поводу скандального положения, которое у нас сложилось именно с юридическим образованием. В одной лишь Москве полтораста вузов, где есть юридические департаменты и факультеты, — это просто скандал.

Юридическое образование предполагает серьёзную гуманитарную подготовку, она желательна и в случае экономического образования, политологии, менеджмента, социологии, но всё-таки я бы их обособил от филологии, истории, философии, культурологии. Гуманитариев это задевает меньше, но и мы сталкиваемся с таким феноменом: «я гуманитарий, потому что я математики не знаю».

В нашем обществе востребовано хорошее образование, но в области экономики и права его даёт одна десятая часть вузов, это в лучшем случае. Есть ещё серая зона, в которой хоть чему-то учат, но 50% наших экономических и юридических факультетов нужно просто закрывать. Из этого не следует, что у нас всё хорошо с инженерным образованием. У нас примерно двести отраслевых вузов, где очень плохое инженерное образование, в том числе и в Москве. Если на вертолётостроение поступают с 35 баллами по математике — какие вертолёты они построят? Слова Медведева нужно воспринимать в контексте: будучи образованным юристом, он видит, что творится с юридическим образованием. Абитуриентам я могу посоветовать следующее: поступайте в приличные вузы. В них сложнее учиться, но есть ли смысл четыре-пять лет бездельничать, чтобы потом оказаться без профессиональных знаний и умений?


Сталкивались ли вы с предубеждением против гуманитарных наук?

Такого рода предубеждение говорит мне, прежде всего, о его носителе. Чаще всего эти люди безграмотны, их представления об истории, философии, литературе являются убогими. Я в своей жизни сталкивался и с великолепно образованными инженерами, медиками, физиками, которые могли бы заниматься и гуманитарными науками, обладали и вкусом к живописи, и знанием античной литературы. Они не будут пренебрежительно судить о филологах или религиоведах.

Гуманитарии являются наследниками долгой традиции, которая начинается примерно две с половиной тысячи лет назад в полисах Древней Эллады. В отличие от химика или инженера гуманитарий должен иметь представление о многочисленных предшественниках, его учат читать и понимать сложные тексты.


Как по-вашему должен выглядеть идеальный выпускник? Многие ли выпускники работают по профессии?

На мой взгляд, не существует идеальных выпускников, я таким не был сам, да и мои однокурсники таковыми не были. Когда молодые люди завершают обучение в вузе, перед ними открывается ряд перспектив: они выбирают свой жизненный путь сами и сами набивают себе шишки.

Сегодняшняя система и у нас, и на Западе, достаточно гибкая. Пришёл человек, получил степень бакалавра философии, ушёл на менеджмент. Пару лет назад на Дне Вышки в парке Горького я встретил двоих наших выпускников-философов, которые ушли после бакалавриата и стали успешными журналистами. Их научили писать тексты, они избрали эту карьеру, ничего плохого в этом я не вижу.

Студент бакалавриата получает базовые знания по своей специальности, а дальше происходит сужение выбора, магистратура, которая в случае истории и философии готовит уже более профессионального работника науки и образования. Но и после магистратуры кто-то выбирает для себя карьеру вузовского преподавателя и отправляется в аспирантуру, а кому-то академическая карьера учёного представляется скучной. Путей в жизни много. И средневековый университет, и немецкий университет в XIX веке, также готовили не только учёных, но и практических работников в самых разных областях. Но университет не является университетом, если он не готовит учёных. Поэтому я бы хотел, чтобы какая-то часть студентов продолжала заниматься наукой. В Соединённых Штатах, например, одна шестая часть тех, кто поступает на бакалавриат, идёт в магистратуру, а из тех, кто закончил магистратуру, только одна шестая часть получает докторскую степень. У нас соотношение несколько иное, но смысл тот же самый. Конечно, в случае философии, истории, филологии ожидаемо больший процент будет работать в системе образования. Но немало будет и тех, кто изберёт иной путь.