1 июня 2011
В закладки
Обсудить
Жалоба
Материал 16+
"Всем вузам надо думать о качестве обучения"
Ректор РУДН Владимир Филиппов рассказал "Интерфаксу" о ЕГЭ, творческих профессиях и специфике российских вузов.
- Как вы оцениваете реформы высшего образования?
- Я думаю, что на данном этапе дискуссии по этому вопросу в основном завершены, в частности вопросы по стратегии реформирования образованию, а споры о тактике образования всегда были и должны быть, поскольку необходимо, чтобы в деталях не погубить основную идею. Поэтому на самом деле, говоря о стратегии, стоит сказать, что речь идет о соответствии европейским тенденциям образования. Это многоуровневая система "балакалавры-магистры", это новые стандарты высшего образования, направленные на компетентный подход, это развитие магистратур в большем виде, это категорирование высших учебных заведений, определение групп вузов по различным критериям, это федеральные университеты, это исследовательские университеты. Более того, сейчас речь идет о том, что узы будут переводиться в новый статус бюджетных организаций, куда деньги будут направляться не с разбивкой по статьям расходов, а единой субсидией, что повышает автономию вузов. Поэтому эти принципиальные вопросы в целом поддерживаются ректорским сообществом. А в тактике, в реализации конечно всегда возникает много вопросов, но они решаются и я уверен, что все они будут решены.
- Насколько, на Ваш взгляд, прижилась сегодня система ЕГЭ в России?
- Есть несколько принципиальных моментов. Я не буду конкретизировать какие-то тактические вопросы, которые требуют усовершенствования – это и режимы секретности, чтобы не использовались компьютеры, мобильные телефоны и другие средства, нарушающие безопасность проведения ЕГЭ. Конечно, это вопросы совершенствования формулировки вопросов тоже будут совершенствоваться до бесконечности, как это было и ранее при вступительных экзаменах. Но я хочу отметить основные вопросы, которые ЕГЭ, как очевидно, разрешило. Первое, это то, что впервые появился механизм независимой оценки итоговой школьной аттестации, потому что раньше был принцип, когда учитель сам учил и сам же, фактически на выпускных экзаменах ставил оценки не только ученику, но и сам себе, своей работе. А сейчас, как говорится, директоры и преподаватели сидят и дрожат, какие результаты на ЕГЭ покажут их ученики по сравнению с другими школами, по сравнению с другими регионами Российской Федерации. И вот это называется - самый объективный механизм, когда учат одни, а проверяют другие. И не случайно в течение первых шести лет эксперимента по математике и по русскому языку вместо одного 1-1,5% "двоек" до этого периода в российских школьных выпускных экзаменах, было 20-25% "двоек" у выпускников школ. Это уже говорит о том, что во много раз повысилась правда, то есть мы говорили неправду нашим детям, ученикам на выпускных экзаменах. А второй аспект, касающийся вступительных экзаменов в вузы, говорит сам за себя. ЕГЭ позволило расширить доступность, когда детям не только не надо ехать в другие города и пытаться сдавать экзамены, но они могут послать результаты ЕГЭ сразу в несколько вузов, на несколько специальностей. В итоге достигнута вторая цель ЕГЭ – это расширение доступности образования. Доступность расширилась существенно, и вузы сегодня имеют самую главную проблему – это нехватка общежитий. Если до введения ЕГЭ у нас было примерно 75% поступающих в столичные вузы - это жители Москвы и московской области, а 25% - иногородние, хотя в Советской Союзе было наоборот, то ЕГЭ сегодня существенно расширило долю иногородних в московских вузах. И значит, вторая задача решена. Если говорить о противодействии ЕГЭ, то очевидно, что если бы эта система не задевала чьих-то экономических интересов, то никакой волны бы не было. Значит она задевает интересы репетиторов, интересы тех, кто занимался коррупционными схемами поступления в вузы.
- Отвечает ли ЕГЭ требованиям при поступлении на творческие специальности?
- Я абсолютно согласен с тем, что помимо ЕГЭ при поступлении на творческие специальности нужно иметь дополнительное творческое испытание. Это касается специальностей в области искусства, актерского мастерства, в том числе в области физической культуры и спорта. Помимо того, что человек должен знать математику и русский язык, чтобы поступить в институт физкультуры, у него должны быть определенные данные. Поэтому, конечно сразу планировалось, что на творческие специальности допустимо персональное творческое испытание. Поэтому никакого противоречия здесь нет.
- Какова в настоящее время тенденция по числу иностранных студентов в российских вузах, в частности, в РУДН?
- РУДН до сих пор остается единственным в мире университетом, в котором ежегодно обучаются студенты из 140 стран мира. В прошлом году этот показатель достиг 142 стран и в этом отношении РУДН – уникальный университет, потому что новых студентов на подготовительный факультет мы набираем примерно из 90-100 стран мира. И иметь такую систему набора не может себе позволить практически ни один университет мира. В основном это достигается с помощью известности, имиджа этого университета. Помимо того, что мы наряду со специальностью даем еще возможность получить один или два диплома переводчика, причем по многим иностранным языкам, очень важное преимущество обучения в нашем университете в том, что выпускники в процессе обучения имеют возможность получить контакты, связи со своими будущими друзьями из десятков стран мира. По окончании университета это очень многим может пригодиться в сфере их профессиональной деятельности, и в частности, в области журналистики. И конечно это очень важно для бизнеса. При международном сотрудничестве очень важно иметь партнера, которого ты знаешь. В бизнесе доверие очень важно!
- Как вы оцениваете ситуацию с признанием российских дипломов за рубежом?
- С одной стороны есть практика заключения договоров и соглашений между странами о признании документов образования, но растущие масштабы академической мобильности в мире показывают, что эта практика становится труднореализуемой. Например, США не имели, не имеют и не хотят иметь ни одного соглашения ни с одной страной мира о признании дипломов. Речь должна идти о каких-то других механизмах, в рамках которых вузы больше доверяли бы друг другу. В частности, в рамках Европы с 1997 года действует так называемая Лиссабонская Конвенция о признании документов в сфере образования, где заложен очень важный принцип о том, что любая страна, подписавшая данную конвенцию, признает документ об образовании любой другой страны, подписавшей данную конвенцию, если не будет доказана существенная разница содержания программ обучения. Подчеркиваю, что не выпускнику вуза надо доказывать, а государство должно показать, что слишком большая разница программ, поэтому диплом может по каким-то причинам может быть не признан. С другой стороны, признаются дипломы не просто какой-то страны в целом, а признаются дипломы университетов. Мы сами видим, что у нас настолько разное высшее образование в Российской Федерации, что требовать от кого-то признания дипломов МГУ и какого-то другого вуза РФ, потому что это одинаковый бланк государственного диплома, мы сами понимаем, что мы требуем невозможного. Поэтому на самом деле надо всем вузам думать о качестве обучения в данном конкретном университете, с тем чтобы диплом данного конкретного университета котировался, признавался бы в различных странах.
- Как вы оцениваете реформы высшего образования?
- Я думаю, что на данном этапе дискуссии по этому вопросу в основном завершены, в частности вопросы по стратегии реформирования образованию, а споры о тактике образования всегда были и должны быть, поскольку необходимо, чтобы в деталях не погубить основную идею. Поэтому на самом деле, говоря о стратегии, стоит сказать, что речь идет о соответствии европейским тенденциям образования. Это многоуровневая система "балакалавры-магистры", это новые стандарты высшего образования, направленные на компетентный подход, это развитие магистратур в большем виде, это категорирование высших учебных заведений, определение групп вузов по различным критериям, это федеральные университеты, это исследовательские университеты. Более того, сейчас речь идет о том, что узы будут переводиться в новый статус бюджетных организаций, куда деньги будут направляться не с разбивкой по статьям расходов, а единой субсидией, что повышает автономию вузов. Поэтому эти принципиальные вопросы в целом поддерживаются ректорским сообществом. А в тактике, в реализации конечно всегда возникает много вопросов, но они решаются и я уверен, что все они будут решены.
- Насколько, на Ваш взгляд, прижилась сегодня система ЕГЭ в России?
- Есть несколько принципиальных моментов. Я не буду конкретизировать какие-то тактические вопросы, которые требуют усовершенствования – это и режимы секретности, чтобы не использовались компьютеры, мобильные телефоны и другие средства, нарушающие безопасность проведения ЕГЭ. Конечно, это вопросы совершенствования формулировки вопросов тоже будут совершенствоваться до бесконечности, как это было и ранее при вступительных экзаменах. Но я хочу отметить основные вопросы, которые ЕГЭ, как очевидно, разрешило. Первое, это то, что впервые появился механизм независимой оценки итоговой школьной аттестации, потому что раньше был принцип, когда учитель сам учил и сам же, фактически на выпускных экзаменах ставил оценки не только ученику, но и сам себе, своей работе. А сейчас, как говорится, директоры и преподаватели сидят и дрожат, какие результаты на ЕГЭ покажут их ученики по сравнению с другими школами, по сравнению с другими регионами Российской Федерации. И вот это называется - самый объективный механизм, когда учат одни, а проверяют другие. И не случайно в течение первых шести лет эксперимента по математике и по русскому языку вместо одного 1-1,5% "двоек" до этого периода в российских школьных выпускных экзаменах, было 20-25% "двоек" у выпускников школ. Это уже говорит о том, что во много раз повысилась правда, то есть мы говорили неправду нашим детям, ученикам на выпускных экзаменах. А второй аспект, касающийся вступительных экзаменов в вузы, говорит сам за себя. ЕГЭ позволило расширить доступность, когда детям не только не надо ехать в другие города и пытаться сдавать экзамены, но они могут послать результаты ЕГЭ сразу в несколько вузов, на несколько специальностей. В итоге достигнута вторая цель ЕГЭ – это расширение доступности образования. Доступность расширилась существенно, и вузы сегодня имеют самую главную проблему – это нехватка общежитий. Если до введения ЕГЭ у нас было примерно 75% поступающих в столичные вузы - это жители Москвы и московской области, а 25% - иногородние, хотя в Советской Союзе было наоборот, то ЕГЭ сегодня существенно расширило долю иногородних в московских вузах. И значит, вторая задача решена. Если говорить о противодействии ЕГЭ, то очевидно, что если бы эта система не задевала чьих-то экономических интересов, то никакой волны бы не было. Значит она задевает интересы репетиторов, интересы тех, кто занимался коррупционными схемами поступления в вузы.
- Отвечает ли ЕГЭ требованиям при поступлении на творческие специальности?
- Я абсолютно согласен с тем, что помимо ЕГЭ при поступлении на творческие специальности нужно иметь дополнительное творческое испытание. Это касается специальностей в области искусства, актерского мастерства, в том числе в области физической культуры и спорта. Помимо того, что человек должен знать математику и русский язык, чтобы поступить в институт физкультуры, у него должны быть определенные данные. Поэтому, конечно сразу планировалось, что на творческие специальности допустимо персональное творческое испытание. Поэтому никакого противоречия здесь нет.
- Какова в настоящее время тенденция по числу иностранных студентов в российских вузах, в частности, в РУДН?
- РУДН до сих пор остается единственным в мире университетом, в котором ежегодно обучаются студенты из 140 стран мира. В прошлом году этот показатель достиг 142 стран и в этом отношении РУДН – уникальный университет, потому что новых студентов на подготовительный факультет мы набираем примерно из 90-100 стран мира. И иметь такую систему набора не может себе позволить практически ни один университет мира. В основном это достигается с помощью известности, имиджа этого университета. Помимо того, что мы наряду со специальностью даем еще возможность получить один или два диплома переводчика, причем по многим иностранным языкам, очень важное преимущество обучения в нашем университете в том, что выпускники в процессе обучения имеют возможность получить контакты, связи со своими будущими друзьями из десятков стран мира. По окончании университета это очень многим может пригодиться в сфере их профессиональной деятельности, и в частности, в области журналистики. И конечно это очень важно для бизнеса. При международном сотрудничестве очень важно иметь партнера, которого ты знаешь. В бизнесе доверие очень важно!
- Как вы оцениваете ситуацию с признанием российских дипломов за рубежом?
- С одной стороны есть практика заключения договоров и соглашений между странами о признании документов образования, но растущие масштабы академической мобильности в мире показывают, что эта практика становится труднореализуемой. Например, США не имели, не имеют и не хотят иметь ни одного соглашения ни с одной страной мира о признании дипломов. Речь должна идти о каких-то других механизмах, в рамках которых вузы больше доверяли бы друг другу. В частности, в рамках Европы с 1997 года действует так называемая Лиссабонская Конвенция о признании документов в сфере образования, где заложен очень важный принцип о том, что любая страна, подписавшая данную конвенцию, признает документ об образовании любой другой страны, подписавшей данную конвенцию, если не будет доказана существенная разница содержания программ обучения. Подчеркиваю, что не выпускнику вуза надо доказывать, а государство должно показать, что слишком большая разница программ, поэтому диплом может по каким-то причинам может быть не признан. С другой стороны, признаются дипломы не просто какой-то страны в целом, а признаются дипломы университетов. Мы сами видим, что у нас настолько разное высшее образование в Российской Федерации, что требовать от кого-то признания дипломов МГУ и какого-то другого вуза РФ, потому что это одинаковый бланк государственного диплома, мы сами понимаем, что мы требуем невозможного. Поэтому на самом деле надо всем вузам думать о качестве обучения в данном конкретном университете, с тем чтобы диплом данного конкретного университета котировался, признавался бы в различных странах.